Братья машинально покосились на Стрегона и, оценив его вид, странно пожевали губами: в отличие от них, его лицо не казалось страшной маской подземного бога. Может, оттого, что у пацана закончилась грязь, может, из-за действия неизвестной мази, может, потому, что сама мазь была прозрачной, как слеза младенца... но под ней, что удивительно, его бледная, изувеченная и нещадно изуродованная кожа больше не выглядела красной, неподвижной или отвратительно отекшей. Напротив, под густым слоем мягко мерцающего на солнце снадобья лицо вожака казалось странно расслабленным, суровым, по-прежнему неуловимо опасным, но при этом каким-то... обновленным. Не говоря уж о том, что теперь, когда за липкой бесцветной массой не виднелись его страшные раны, когда сгладилась мертвая неподвижность на изрезанной правой щеке, пропали глубокие морщины в уголках рта и спрятались за прикрытыми веками холодные глаза, неожиданно стало понятно, что на самом деле Стрегон не был таким, каким хотел казаться. Теперь вдруг стало видно, каким бы он был БЕЗ своих многочисленных рубцов. Каким бы стал, если бы не выбрал дорогу Братства. Если бы не стремился стать лучшим, не рвался на самые сложные, почти невыполнимые Заказы, и не позволил себе забыть о том, что все еще живет, чувствует, дышит. Все еще остается человеком, несмотря на прошлое, свою боль, полузабытые насмешки и все то, от чего он так долго защищался.

Кажется, эта прозрачная маска самым причудливым образом сумела стащить с него иную личину - ту, вторую, невидимую, которую он некогда выбрал для себя сам. Растворила ее, сгладила, открыла незнаемую прежде истину. И теперь, наконец, стало видно, что эльфийская кровь, хоть и очень сильно разбавленная, даже этим жестким чертам каким-то непонятным образом придала удивительную гармонию, мягкость и странную привлекательность.

Лакр пораженно покачал головой.

- Надо же...

- Топай давай, - неожиданно насупилась Белка. - И живее, пока я тебе ускорение не придал! Ну?!

- Да ладно, чего рычишь? - перехватив ее властный взгляд, ланниец мысленно крякнул и, сам себе удивившись, покорно отправился в указанную сторону. Понимая, конечно, что как только вожак все это смоет, прежние шрамы и рубцы тут же вернутся на место, что на самом деле ничего не изменилось и это всего лишь непонятная мазь позволила ненадолго взглянуть на того, другого Стрегона, которого никто раньше не знал. Но отчего-то Лакр вдруг остро пожалел, что чудес не бывает и что настоящее лицо побратима скоро снова окажется сокрыто под прежней, уродливой, чужой и жестокой маской. - Пошли, парни. Только, чур, я первым в воду лезу!

- Ага, щас! - фыркнул Торос. - После тебя там дохлых рыб можно с поверхности собирать!

- Ну, не мне же это придется делать?

- Что?! Ах, ты... стой! Куда?!

- Гы-гы! А кому-то бежать на целую минуту позже!

- Сто-о-оять... рыжий, убью, если воду испортишь!..

Проводив долгим взглядом быстро удаляющихся наемников, Белка внимательно оглядела задремавшего соседа и тяжело вздохнула.

- Что? - тут же отреагировал Стрегон.

- Ничего. Открывай глаза и попробуй подняться.

- Думаешь, готово?

- Надеюсь. По крайней мере, отек спал и красноты совсем чуть-чуть осталось. Да открывай, не бойся. Все сроки прошли. Так что... что получилось, то и будет теперь. Ну, по крайней мере, не хуже, чем раньше... кхм... вернее, я стараюсь в это поверить.

Моментально распахнув глаза, Стрегон цепко оглядел опустевшую поляну. Мысленно отметил, что внезапно присмиревший пацан как-то странно отводит взгляд, затем осторожно повертел головой, открыл и закрыл рот. Убедился, что шея и челюсть двигаются вполне сносно. Придирчиво оглядел свои руки. Довольно кивнул, потому что они были почти в порядке и больше не тревожили его совесть. Затем так же осторожно ощупал слегка зудящее лицо, на котором кожа до сих пор настойчиво покалывала, будто мелкими иголками. Прислушался к себе. Но понял, что острой боли нет, и мысленно махнул рукой на все остальное: чепуха, самое главное, что опухоль действительно спала, и он совсем не чувствует дискомфорта. Так, небольшая натянутость кожи, легкое жжение в скулах, где было особенно много рубцов, едва уловимое покалывание в правой щеке и... все? Кажется, он в порядке?

Переведя дух, Стрегон поднялся и вслед за Белкой подошел к краю холма, с которого было хорошо видно, как в небольшой заводи с шумом отмывались дорвавшиеся до свободы побратимы.

Правда, Лакр сперва намеревался намочить только лицо и руки, поэтому влез в воду босиком, с закатанными до колен штанами и какое-то время остервенело растирал щеки, надеясь отделаться малой кровью. Но довольно скоро убедился - это его не спасет: Белка так щедро измазала все, до чего смогла дотянуться, что комки засохшей грязи торчали у него и в волосах, и за ушами, и даже за ворот рубахи успели провалиться. Не искупавшись и не оттерев хорошенько кожу, нечего и думать показываться в таком виде нанимателю. Хуже свиньи, ей богу. Пришлось плюнуть, раздеваться и лезть в воду уже целиком, а безнадежно испорченные вещи потом подбирать и тщательно отстирывать.

Остальные посмотрели за его мучениями, оглядели себя, подумали, прониклись. Конечно, с чувством выругались, но делать нечего - ехать дальше в грязи по уши никому не хотелось. Так что скоро в тихой воде стало весьма тесно, людно и довольно шумно, а вокруг сильных тел начало стремительно расплываться и угрожающе быстро шириться гигантское черное пятно.

Белка со смешком отвернулась и быстро взглянула на Стрегона.

- Чего стоишь? Иди, мойся. Только советую подняться немного выше по течению. Разумеется, если ты не хочешь приобрести на пару дней неестественный загар и сменить цвет шевелюры с белого на грязно-коричневый.

- Спасибо, - неожиданно сказал он, проходя мимо.

- Да не за что. Но я не ради вас старался, не надейся, а исключительно для собственных нужд - чтобы не любоваться еще два дня на ваши кислые физиономии и не лишиться удовольствия при взгляде на них же, когда буду в очередной раз вас сердечно доставать.

Стрегон только головой покачал, удивляясь про себя ее поразительной способности выводить людей из себя. Ведь только остыл, только проникся благодарностью, как те обормоты, что сейчас активно взбаламутили прозрачную воду. Только начал относиться слегка иначе, как вот вам, пожалуйста - очередная муха в супе и новая гадость в рукаве. Как его только родные терпят? Откуда эта манера портить настроение и на корню разрушать хорошее к себе отношение? Не понимаю...

- Да, кстати, - догнал его негромкий голос Белка, когда две трети склона остались позади. - В следующий раз, когда рискнете меня не послушаться и заночевать у реки, бросьте в огонь пару веточек можжевельника. И кожу его соком хорошенько натрите - тогда никакой комар не пристанет.

Стрегон резко замер.

А потом вдруг сообразил, отчего дрянной пацан предлагал накануне остановиться пораньше, почему не остался на ночь и вообще - удрал с такой поспешностью, словно его демоны за пятки кусали. Почему вернулся лишь под утро, когда мерзкие кровососы поутихли... тогда им казалось - от испуга. Потом решили - от врожденной вредности. Порадовались еще, что живой и невредимый. Подивились. Поверили. А теперь оказывается - Белик ушел просто потому, что прекрасно ЗНАЛ?!

Проклятье!

Да наверняка так и было, ведь он не в первый раз тут едет, не впервые ночевал. Может, и сам когда-то так вляпался! Гаденыш! Ну, конечно! Откуда ж ему тогда знать, чем и как унять следы от укусов здешних кровопийцев, если их даже эльфийские бальзамы не взяли! Да не только знать, но и иметь при себе редкие травы в нужном количестве, потом сварить в требуемых пропорциях, уверенно пользоваться, да еще со знанием дела советовать, как не влипнуть в следующий раз... кс-с-аш-ш!! Он же мог нас предупредить РАНЬШЕ! Мог сразу сказать!! Намекнуть хотя бы, а не молча предвкушать грядущие мучения несведущих спутников, мстительно потирая ладошки!!!..